Глава 30

«КОЛДЫН». СНОВА ОБ АРТАНИИ. КОНЕЦ ИМПЕРИИ (начало)

Когда он вышел, то в руках у него был какой-то длинный свёрток. Старик бережно положил его на скамейку и стал развёртывать. Че­рез несколько секунд я увидел роговой наборный эфес, потом ножны и, наконец, всю шашку или саблю? Такое оружие я не видел даже на картинах. Оно чем-то напоминало японский меч, но рукоять была покороче. Бронзовая гарда была уже и длиннее. А однолезвенный клинок, плоский с двумя узкими долами, был шире клинка катаны и почти прямой.

– Смотри не порежься, – протянул мне эфесом вперёд свою страш­ную шашку хранитель. – «Он» острее бритвы. Я осторожно взял в руки палаш и хотел попробовать пальцем лезвие.

– Не надо, – остановил меня старый. – Останешься без пальца. Он на воде волосинку перерубает. Ты посмотри какой булат!

Я внимательно стал всматриваться в текстуру стали странного ору­жия. Сталь клинка была тёмной, тусклой и мелкосетчатой. Структура её напоминала замороженное зимнее окно.

– Если честно, я булатную сталь никогда не видел и не знаю, как она должна выглядеть, – признался я.

– И не мудрено, секрет этой стали давным-давно забыт, – взял у меня из рук оружие седоголовый. – Знаешь, что это за меч?

 – Откуда мне знать? Я такого оружия никогда не видел.

– Это односторонний ордынский меч! Меч наших с тобою далёких предков. Ты ведь тоже казачьего рода, значит, имеешь, как и я, ордын­ские или, точнее, скифские корни. Меч мне достался от моего прапра­деда. А где он его взял, неизвестно. Принято считать, что оружие было выковано в одной из татарских могил на Алтае. Но, вероятнее всего, этот меч передаётся от отца к сыну ещё со времён Сибирской Руси... Я снова взял оружие из рук старого...

– До чего же он удобен! – невольно вырвалось у меня. – Одновре­менно и тяжёл и лёгок! – Потому, что идеально сбалансирован, – объяснил «знахарь». – Попробуй, сделай восьмёрку? В руке ты его не почувствуешь!

Ведун был прав: мечом можно было вертеть как угодно, и рука не уставала.

– Присмотрись – ни одной зазубринки! А в каких он битвах толь­ко не был! Его лезвие разрубало и шлемы княжеских дружинников, и разукрашенные шишаки рыцарских шлемов! Смотри!

И старый, взяв из рук у меня свой меч, с размаху обрушил его на лежащую на пороге дома скобу! Я невольно зажмурил глаза. Раздал­ся звон стали.. Толстая стальная скоба была разрублена пополам, но на лезвии меча осталась только белая полоска, им можно было снова бриться! От увиденного по телу пробежал мороз...

– Ужас! – подумал я вслух. – Не спасут никакие доспехи! Всё на­сквозь!

– Знаешь, зачем я тебе показал этот клинок, Юра? Для того чтобы ты понял вот что: чтобы его изготовить, требуются не только знания, но и се­рьёзная кузница. Кузница не кочевая, не в юрте и не под открытым небом, как у кочевников тюрок, а стационарная городская. Вполне современная. Знаешь, какова технология изготовления «колдына»? Его, – старый указал на серый булатный клинок, – наши предки сибирские русы Артании на­зывали «колдыном». От слова «коло» – которое указывает и на вращение, и на цикличность, и на само Солнце. Помнишь коляду – солнечную ипо­стась Сварога? А «дын» – означает удар, всего лишь рубящий или колю­щий удар. До сих пор дети, когда играют в войну, кричат: я его – «дын», и он меня тоже – «дын» и т.д. Это слово у них вырывается из кладовых бессознательного. Их ему никто не учит. Вот и подумай, что означает сло­во «колдын». Надо сказать, название точное. Так вот, чтобы изготавли­вать подобное оружие, нужны сталеплавильные печи, знание руд и совре­менные не уступающие, а превосходящие европейские кузнецы. Всё это указывает не на кочевую цивилизацию, как нам пытаются вбить в голову наши «прикормленные», а на цивилизацию городов. Хочешь убедиться? Я кивнул.

– Тогда присмотрись: какое оружие напоминает «колдын»? – ука­зал хранитель на свой клинок.

– Он чем-то похож на японский меч-катану, – высказал я своё пред­положение.

–  А когда первые катаны появились в Японии, помнишь?

–  Не помню и не знаю, – признался я честно.

– А я тебе скажу. После неудачного десанта «монголов» в Япо­нию..., когда божественный ветер или «Ками-кадзе» уничтожил монголо-китайский флот. Японцы тогда смогли победить уцелевших от бури завоевателей. Какой это век?

– Кажется, XIV, – стал припоминать я. – Неудачный десант был при хане Хубилае.

– Вот с XIV-XV веков и появилось в Японии что-то напоминающее ка­тану. Однолезвенные мечи, наподобие колдынов, но намного уступающие последним по качеству стали. Классические катаны стали изготавливать только в конце XVI века. Но даже у самой лучшей катаны сталь уступает и по твёрдости, и по вязкости нашей сибирской. Японцы прекрасные копи­ровщики. Но повторить сталь колдынов так не смогли. А ведь они не были кочевниками. Про китайские стали вообще говорить не хочется... Хоро­шего булата китайцы так и не получили... Какой сам по себе напрашива­ется вывод? Средневековая Сибирская Русь или Артания была не кочевой империей, а оседлой. Она имела сотни городов и несколько столиц. Кто-то из средневековых историков назвал столицу Сибирской Руси Грустиной. Грустина изображена даже на старинных картах. Но как ты думаешь, мог русский город называться таким именем?

– Нет, конечно! – засмеялся я. – Кто в таком городе жить-то будет?

– Верно заметил. От подобного имени все жители сбегут, – под­держал меня седоголовый. – Столица Сибирской Руси называлась Гра­стианой – городом полубогов солнечных ассов... Он находился на краю синей степи, рядом с тайгой. И стоял на высоком берегу Обиматушки. Я на карте покажу тебе то место. Ты обязательно должен побывать на развалинах нашей столицы. Сибирская Грастиана – священна всему казачеству!

– Но ни донские, ни волжские, ни кубанские казаки о Грастиане не знают, – посмотрел я на седоголового.

– Ни потомки сибирских казаков, – продолжил хранитель. – И зна­ешь почему? Потому, что великая скифская или арийская северная им­перия, которая когда-то контролировала Китай, Индию, всю Сибирь, междуречье Яика и Дуная, которая в своё время остановила рвавшиеся на восток легионы римлян, организовала в мощную державу бежав­ших из-под гнёта Китая тюрок, а в XIII веке, под названием татар, со­крушила не только прозападные русские княжества, но и католические союзы Западной Европы, бесследно исчезла.

– Как так исчезла? – не понял я. – Она что испарилась?

– Всё подробно рассказывать у меня нет времени. Поэтому я тебя познакомлю с главным. С той технологией, которая была применена С.Т. и против Византии, и против Артании. Византийцы были вино­ваты перед Западом в том, что никак не окатоличивались. А Сибирская Русь, что упорно пыталась сохранить древнюю орианскую ведиче­скую традицию. Византийцам повезло больше, чем нам, русским си­бирякам. По крайней мере, часть их архива сохранилась. Хотя далеко не вся. И масса документов и летописей явный подлог. От Артании же ничего не осталось. Ничего! От Сибирской державы официально не сохранилось ни одной летописи. Ни одного документа, даже подлож­ного... Здесь, в Сибири, книги и документы, написанные на пракрите или на нашем старорусском, горели не один век. Горели вместе с на­шими деревнями и городами.

– Ты говоришь какие-то ужасные вещи. Насколько я помню, Си­бирь была завоёвана только Московией, – перебил я рассказчика.

– С.Т. давным-давно разработаны мощные технологии уничтожения этносов, отрок. Ты знаешь, где сейчас Западная Русь? Куда она делась? Где западные русские? Их нет! Их просто нет! И дело тут не столько в за­воевании, хотя оно тоже имело в Прибалтике место, сколько в агрессивной экспансии чужой культуры... То же самое произошло и с византийцами. Куда они делись – эти восточные римляне, смешанные со славянами? Да никуда! Все они теперь говорят на турецком, исповедуют ислам и назы­вают себя турками. Примерно то же самое произошло и с Артанией. Нет, она не была завоёвана в прямом смысле этого слова, она была уничтожена другим способом. Точно так же, как когда-то открывшая к себе дорогу и принявшая ценности Запада скифская держава. Ладно, скифов поставили на место в III веке до н.э. сарматы. И вышвырнули за Дунай эмиссаров С.Т. Думаю, ты помнишь скифо-сарматскую войну? А потом ты же сам мне рассказал, как обычно всё начинается. Неужели, забыл?

– Идёт уничтожение или подмена жречества. Если такое мероприя­тие произошло, то всё остальное дело времени и техники, – констати­ровал я.

– Вот-вот, с этого всё и началось. Миссии тамплиеров в Сибири и на востоке мы касались. Тогда и был вырезан корпус русского сибир­ского жречества. Эта беда произошла ещё при жизни Тимчака – Чин­гисхана. Поэтому после его смерти и хлынули безбоязненно в Орду с юго-запада мусульмане, с запада – христиане, а с востока, из Китая и Тибета, – буддисты. Вот и получилось, что те ордынцы, которые охри­стианились, откатились на запад за Волгу поближе к христианской Руси. Много, очень много ушло христиан русов из Сибири. После их ухода огромный город, Великая Грастиана, превратилась в захудалое село. Но ушли русы христиане не по прихоти, а потому что началась кровавая вражда с соплеменниками, которые приняли от эмиссаров арабов и тюрок ислам. Исламизированные арии-русы – их, кстати, было после ухода христиан не так много, очень скоро стали смеши­ваться с мусульманами, уграми и тюрками. Вот и получились впослед­ствии татары тобольские, иртышские, барабинские, телеуты, шорцы, камасинцы, кыргызы и казахи.

– Наши томские эуштинцы, – добавил я.

– Да, томские эуштинцы, – согласился старый. – И каждый тюр­коязычный народ помнит, что предками его были голубоглазые и ру­соволосые савиры, или русы. Потому традиционно сибирские татары хорошо и относятся к русским. И Ермака Тимофеевича приняли как родного. Да он и был родной. Фактически, Ермак вернулся к себе на исконную родину... Примерно то же самое произошло на востоке за Енисеем и в Забайкалье. И там и там постепенно русская кровь раство­рилась в тюркской, монгольской и маньчжурской.

– Но ведь предки твои не растворились. Не приняли ни ислама, ни буддизма?

– Верно, челдоны остались исконными орианами. Основная их часть откочевала в тайгу и тундру. Там и возникли их города и княжества. Об этих вот княжествах в «Лукоморье» и доносили «лазутчикидьяки» Бо­рису Годунову. Их доносы можно найти в архивах, Юра. Именно они, челдоны, поднимали на восстание против нашествия христиан мест­ных селькупов, ненцев и эвенков. И никакие не чукчи возглавили про­тив казаков чукотское сопротивление. Но это было вначале. Потом, при Михаиле Романове, отношения у царской администрации с челдонами наладились. Так как русских в Сибири было мало, то нехристей челдо­нов стали принимать на военную службу в казачество. Таким образом и возникла в Сибири мощная казачья армия. Это историки придумывают, что в Сибирь казаки пришли с Дона и Волги. Всё не так. Казачество Дона, Волги, Кубани и Яика в то время боролось с Персией и Турцией. Ему было не до Сибири. Оно само истекало кровью. Борьба-то была не­равной. Сибирское казачество возникло, в основном, из местных нехри­стей челдонов. Пора бы нашим «прикормленным» это признать. Именно усилиями местных русских была присоединена Сибирь к Московскому царству. Со временем часть челдонов-казаков приняли православие. Та же часть, которая отказалась его принимать, была, по приказу Петра I, полностью истреблена. О гибели последних ведических русских в Си­бири можно найти сведения в тобольских летописях. Когда начнёшь чи­тать, то у тебя волосы встанут дыбом, отрок. Там такие описаны звер­ства! Так-то! Петруша выслужился перед Западом. Добил-таки тех, кто сохранял звёздную ведическую традицию. Теперь понимаешь, Юра, почему была сожжена в 1896 году библиотека войска Донского в Черке­ске? Чтобы отнять у казачества его историю. Чтобы забыли люди об Ар­тании, о её столице Грастиане, о великом Тимчаке и волжских казачьих городах, Старом и Новом Сарае... Как переводят наши историки слово Сарай, помнишь? – спросил рассказчик.

– Помню, кажется дворец.

– Это чтобы посмеяться над нами. «Сар» – по-древнерусски – царь, значит, город царей! Всё врут, кругом ложь! Врут даже на мелочах. Такова их, С.Т., суть. Видишь, я тебе в трёх словах рассказал почти всё о гибели Сибирской Руси – Артании. Что ещё можно добавить? Что с XIII по XVII века на всей территории Сибири уничтожалось всё рус­ское. Все русские книги, летописи, свитки. Если что и уцелело, то бла­годаря буддистам. У них нет традиции что-то жечь, поэтому древние сибирские летописи можно найти в ламаистских монастырях. Но и там до них добираются ставленники СТ. Мусульмане же, как и христиане, сожгли всё, что смогли. Теперь надежда на подземные города Орианы, на плато Путорана и клады приполярного Урала. Да ещё уцелели руни­ческие надписи на камнях и писаницы на скалах. Но принято считать, что эти надписи тюркские. Хотя всерьёз их никто не читал.

–  Да ещё твой колдын, – напомнил я старому. – Интересно, как по­лучали такую вязкую и крепкую сталь наши предки в Сибири. Неуже­ли, ты знаешь рецепт её приготовления? – В общих чертах, да, – вкла­дывая свой меч в ножны, сказал «знахарь». – Сначала в кузнице создавалось два сорта металла, один являл­ся сплавным булатом. Другой — обычным, чистым от серы и фосфора железом. Потом железо закладывалось в глиняный тигель, пересыпа­лось тёртым рогом и без доступа воздуха 6-8 часов находилось в горне. Шёл процесс цементации. После этого оба куска полученного металла ломались на мелкие кусочки и между собой переплавлялись. Полу­чался узорчатый сверхпрочный Дамаск. Из такого вот дамаска выко­вывалось режущее ядро «колдына». Следующим этапом шла плавка второго сорта дамаска. На этот раз мягкого, но очень вязкого. Для его получения сваривались вместе несколько кусков мягкой малоугле­родистой стали. Потом шла трудоёмкая операция создания слоисто­сти режущего ядра. Сначала его три раза ломали на кусочки и снова все эти кусочки сваривали вместе. Когда получалась мелкозернистая сверхтвёрдая структура, её начинали вытягивать в полосы, складывать и между собой сваривать. Так делалось, пока не получался из стали сердечника многослойный пирог. Обычно таких слоев было до 6000! Потом режущий сердечник обертывался мягким дамаском, и все это сваривалось в одно целое. Следующим этапом шла закалка. Для этого тыльную сторону меча, примерно до половины, обмазывали специаль­ной толченой с углем и песком глиной, это делалось, чтобы уберечь от сильного нагрева. Когда глина полностью высыхала, клинок разогре­вали добела и лезвием погружали в холодную воду. После такой закал­ки получался легкий изгиб. Вот и подумай, можно было подобное ору­жие произвести в юрте кочевника? А ведь его имела на вооружении вся татарская армия. Другого клинкового оружия казакитатары Сибири и Урала не признавали. Ну вот. Что я тебе хотел рассказать, то и расска­зал. Теперь ты поймешь, почему в Сибири столько мертвых, заросших бурьяном и тайгою городов. Ученые ортодоксы их приписывают тюр­кам, хантам, манси, селькупам в Заполярье, даже ненцам и юкагирам, как, например, секретные развалины городищ легендарных омоков, а европеидные черепа «раздаривают» кому угодно, только не русским. По их исторической версии нас, европейцев, в Сибири не было.

– Как не было? – поправил я увлекшегося рассказчика.

– Три тысячи лет до н.э. здесь, в Сибири, и даже в Монголии, вплоть до Тихого океана процветали европейцы Афонасьевцы.

– Потом на смену им пришла Андроповская культура, за ней Кара­сукская, Тагарская или скифская. И все эти культуры были построены европеоидами, т.е. нашими с тобой предками.

– Я это тоже знаю, отрок. Но дело в том, что прикормленным уче­ным пришло в голову выселить саков и сарматов на запад, а динлинов и гуннов, родственных русам болгар, хазар, печенегов, половцев и, наконец, сибирских татар превратить в монголоидов. Все это было проделано для того, чтобы лишить нас, русских, права владеть Сибирью. Доходит до смешного. В пустыне Такла-Макан на западе Китая китайцами раскапы­ваются десятки мертвых арийских городов. Сами китайцы признают, что все эти города были заселены европеоидным народом, но на Западе считают, что такого не может быть, что китайские учёные «ошиба­ются». Наши же прозападные мужи от науки предпочитают помалкивать.

– Все! Прекрати свою лекцию, хранитель! У нас осталось совсем мало времени.

– Пойдем, я тебе покажу на карте место, где стояла Грастиана, и ты начнешь собираться. Через час-два мы должны расстаться. Если все успокоится, я тебе дам знать, Юра! А сейчас пора.

Я уезжал от ведуна с камнем на сердце. Было такое чувство, что что-то теряю невосполнимое, ту тонкую ниточку, которая связывала меня через старого не только с далеким прошлым и тайными знаниями предков, но и с будущим. Перед отъездом хранитель протянул мне са­модельный плотно запечатанный конверт и сказал:

– Если случится так, что мы не встретимся, Юра, его откроешь. Запом­ни, только при этом условии. А пока отдай его на хранение какому-нибудь близкому, надежному человеку, чтобы в твоей квартире конверта не было.