Глава 28

– А почему нельзя пить из водопровода?

– Долгий разговор отрок, потому, что она убита. В городах вода ходит по кругу: её очищают и снова подают на употребление. Разве можно воду очистить от информации? Тем более химией? Смешно! А потом трубы? Для воды трубы – смерть! Они из неё делают водоэмуль­сионную бесструктурную пластмассу... У нас осталась стихия возду­ха, отрок. Чем она занята? Нашим дыханием. Значит, будем с тобою учиться правильно дышать... Сейчас ты дышишь неплохо. Очевидно, дыхание тебе поставлено занятием воинским. Но всё равно, надо нау­читься посредством стихии набирать жизненную силу. Этого ты пока не умеешь. Последняя стихия, самая загадочная и сложная, имею в виду стихию нашего бессознательного. Если по простому – то сила нашей души. Вот с чем серьёзно надо работать. Ты должен знать, от­рок, один закон – если сознание нашей души входит в противоречие с сознанием нашего тела, то душа тело выключает. Отсюда у обычных людей масса болезней. Например, тот же рак, инсульт или инфаркт... Для долголетия требуется, чтобы сознание и души, и тела было еди­ным целым. Я тебя должен научить, как этого достиг... Скажу прямо, наука не из лёгких. Современная жизнь устроена так, что мы не в состоянии услышать голоса нашей души. А наше внешнее сиюминут­ное сознание, которое мы принимаем за свою суть, намеренно концен­трируется только на достижении материального. Послушай наши советские средства массовой дезинформации. Все разговоры только о материальном благосостоянии – другого нет. Как видишь, у С.Т. все до мелочей продумано. Технология «разделяй и властвуй» разрывает пополам даже человеческие души. Что это, если не управление нашим здоровьем?

– Тонко продумано...

– Ты прав, до таких технологий банкирам с их тенденциозным об­разованием и ортодоксам, которых они финансируют, никогда бы не додуматься. Тем более они сами находятся в том же колесе Молоха, что и обычные люди. Так же болеют, старятся и умирают. Так же путают следствие с причинами. Прости, я чуть-чуть отвлёкся. Теперь ты по­нимаешь свою задачу?

 – Смутно, – признался я.

– Ничего со временем, когда услышишь голос своего высшего я, или души, всё поймёшь. Но и это ещё не всё, ты должен научиться своим сознанием погружаться в глубины своего бессознательного. И такой вот процедурой убрать из своего психического рефлекторного и неосознанного все, какие есть коды, полученные не только в этой жизни, но и в жизнях прошлых...

– Ничего себе! – подумал я. – Ему опять всё легко и просто... А каково будет мне?

– И последнее, Юра. На место ненужных кодировок ты должен бу­дешь установить в своё бессознательное количество лет своей жизни. Всё это называется одним словом – перепрограммирование... Современ­ного человека, привязанного к эгрегору христианства, иудаизма, ислама или атеизма и др., С.Т. программируют ещё в утробе матери. Как это делается? Как всегда просто: нужные С.Т. программы, например на ту же короткую жизнь, были вложены эгрегорами ещё во времена, когда этносы к ним только присоединялись. Почему на Руси после принятия христианства стали жить втрое меньше? Именно по этой причине. Или взять тех же евреев. Ветхозаветные патриархи жили практически, как и ориане или атланты, сколько хотели. Но с принятием иудаизма всё изме­нилось. Сколько сейчас живут евреи? Меньше нас, русских... – Ты опять говоришь ужасные вещи, – остановил я рассказчика. – Неужели всё, о чём ты мне сейчас повествуешь, так и есть? Как люди могли клюнуть на все вышеупомянутые тобой искусственные религии, если понимали, что их ждёт?

– А кто им говорил, сколько они будут жить? Кто им растолковывал, что после принятия той или иной веры их жизнями будут распоряжать­ся не они сами, а силовые поля созданных для этой цели эгрегоров? Никто! Им, этим глупцам и легковерам, внушали совсем друroe: евре­ям, что они, в конце концов, придут к власти над миром. Что все бо­гатства гоев – акумов достанутся только им, избранным... Христианам говорили, что все их грехи Иисус Христос взял на себя, причём, грехи прошлые, настоящие и даже будущие. Всё отпущено! Поэтому греши – твори что угодно! В царство божье всё равно попадёшь... Главное надо покаяться... Примерно то же самое и у мусульман. Суть та же. Но мы сейчас рассуждаем о внешнем аспекте программирования. О полевой связи эгрегора и человеческого бессознательного, – продолжил объ­яснение хранитель. – Существует ещё и генетическое программирова­ние. Оно идёт по линии родителей. Его тоже надо учитывать. Теперь понимаешь, почему во всём мире дети программируются ещё в утробе матери. Это не образное выражение, буквально – так оно и есть. В тво­ём бессознательном программ – «пруд пруди»! И с эгрегорами С.Т. ты связан. Ты видишь, сколько предстоит нам сделать? Вернее тебе.

– Да, – почесал я затылок.

– Вот когда избавишься от влияния всех силовых полей и кодов, тогда подумаем вместе, чем их заменить. Запомни, человек должен быть свободен не только от материального воздействия, но и от по­левого. Он, как ты знаешь, является в материальном мире частью Соз­дателя. Подумай сам, разве Творец нуждается в каком-то программи­ровании? Теперь ты понимаешь, почему мы, люди, здесь на Земле и в других мирах имеем право выбора. И никто не смеет его у нас отнять. Даже сам Творец, потому что мы часть его самого, отрок, нас можно только переориентировать. Этим-то и заняты С.Т.

– Ну хорошо, – согласился я. – Но мне не ясно вот что: почему мало живут не только иудеи, христиане и мусульмане, но и буддисты, и по­следователи индуизма?

– Как раз и буддисты, и индуистские йоги живут очень долго. Ты можешь убедиться в том, что я тебе говорю, если начнёшь изучать их практики. Я ведь тебе тоже предлагаю йогу. Только нашу северную древнерусскую. Во времена Орианы и в эпоху русов-бореалов работа со стихиями и своим бессознательным была нормой, образом жизни, но ты частично прав. На юге в Индии, Китае и странах Юго-Восточной Азии на самом деле основная масса населения живёт не долго. При­мерно так же как и наши обыватели. Почему? Да потому что они, хоть и формально связаны с другими эгрегорами, но, по сути, копируют своим жизненным укладом западников. Если точнее, то синтоисты Японии, буддисты Китая, ламаисты Монголии и Тибета, индуисты и тантристы Индии, давным-давно пристегнули свои души к мощнейше­му западному, связанному с иудохристианским силовым полем, эгрего­ру денег, а через него и к единому эгрегору техногенной цивилизации. По сути, все они управляются теми же самыми С.Т. Ну как удовлетво­рён? – посмотрел на меня рассказчик. Или что-то ещё не ясно?

– Да вроде кое-что начинаю понимать. Но неужели то, о чём ты мне сейчас рассказывал, имею в виду технологии управления своим долго­летием, мне под силу?

– А почему нет? «Если назвался груздем, то полезай в кузовок», – улыбнулся ведун. – Я ведь осилил. Знаешь сколько мне лет?

– Боюсь спросить.

– И правильно делаешь, – хлопнул меня по плечу старый. – Иначе подумаешь, что я свихнулся. Но я тебе поведал только часть наших практик. Второй частью будет знакомство с миром эгрегоров. Потому что, не зная законов их появления и их связи с глубинными уровнями человеческой психики, изучать что-то серьёзное просто нельзя. Это, милый мой, ликбез. Без него – никуда! Ты заметил, что я постоянно к ним, к эгрегорам обращаюсь?

– Заметил, – кивнул головою. – И вот ещё что, в свободное время посмотрю твоё воинское. Не столько в нём дело, сколько в меридианах силы, о них надо тоже заботиться. Поэтому бросать надолго воинские практики нельзя, – старый замолчал.

– Неужто такое возможно? – Освоишь, не переживай: «вода камни точит», – сказал ведун вставая. – Пойдём, пора накормить собак, да и к пчёлам надо... С медогоном я ещё не закончил.

Заниматься со мною хранитель стал вечером того же дня. Начал он как всегда с вопросов, а после психотренинга предложил чай с трава­ми.

– Завтра займёмся ещё и лекарственными растениями. Без знания их – нельзя. Ты должен понять механизм работы трав, юноша. Пони­маешь, дело не в алкалоидах, а в силе. Алкалоиды или различные хи­мические активные вещества тоже работают, но главное не в них... Слушая хранителя, я понял, что уже ничему не удивляюсь. Все мои

– «неужели» или «не может быть» позади. Я изменился. Единственное, о чём я спросил старого, так это о его тревогах. В прошлый раз он кого­то боялся. Сейчас по всему было видно, что старый спокоен.

– В Кондинском была «подсадная утка», отрок. Я «её» всегда чув­ствовал. Но сейчас её нет. Нам бояться нечего. Хотя, как мне кажется, надо быть осторожным, особенно тебе. На реке всякое может случить­ся... И потом, я опасность чувствую ещё до опасности, – засмеялся он.

– Будь спокоен.

Мне хочется извиниться перед читателем за то, что техники, кото­рыми мы с ведуном вскоре после этого разговора стали заниматься, в рамки данной книги войти не могут. Чтобы все эти техники осветить, потребуется не одно печатное издание. Я конечно их опишу, но не­сколько позднее... И, таким образом, чтобы любой интересующийся мог не просто постичь теорию, но и освоил практику. Иначе нет смыс­ла этими упражнениями и приёмами заниматься.

Незаметно в каждодневной работе пролетел август. Прошёл всего месяц, но мне казалось, что позади год, а то и больше. От старика я уез­жал совсем другим человеком. Иногда переставал себя узнавать. Кон­сервативное, привычное к программам моё низшее я никак не успева­ло за сдвигами в бессознательном, за тем, что происходило зачастую помимо его воли...

По традиции в последний день, за два часа до моего отъезда мы сидели за столом и рассуждали о том, какую работу в будущем году самостоятельно я должен буду проделать. Старый называл мне авторов и названия книг, а я записывал всё в специальную тетрадку. Вдруг в голове у меня ни с того ни с сего возник вопрос. И, дождавшись, когда ведун закончит, спросил:

– Из того, что я от тебя усвоил, и то что вижу сам, избранный на­род действительно переориентирован. Вместо того, чтобы возглавить гибридные земные расы, поднять их духовно и вывести на уровень на­шей расы, евреи делают всё наоборот. Они видят рабов не только в не­грах или китайцах, но и в нас русских или других европейцах.

– Ну и что? Опять ты за своих евреев... – с раздражением провор­чал «знахарь».

– Собственно я уже не о них. Меня волнует другое: как будем выла­зить из дегенеративного процесса, если на Земле не осталось ни одно­го народа, который бы мог стать лидером в среде гибридов.

–  Но ведь евреи лидеры и ещё какие, – засмеялся хранитель.

– Да, но в обратную строну, назад к неандертальцам, – не унимался я.

– «Свято место пустым не бывает», – философски заметил «зна­харь». – На Земле есть этносы, которые по хищному охотничье­промысловому комплексу евреям не уступят. Но этот комплекс у них давным-давно на такой цепи, что и пикнуть не смеет.

– Кого ты имеешь в виду?

– Да тех же армян. Знаешь, откуда они взялись наши Ары и Шава­ши? – тряхнул головой ведун. – В своём большинстве армяне являются уцелевшими потомками хананеев, филистимлян и финикийцев. Когда-то их предки после массированного арабского нашествия, вынуждены были уйти в горы. На Армянском же нагорье в те времена проживали обезья­ноподобные гибриды. Частично пришельцы их истребили, но большую часть включили в свой этнос. Так как язык гибридов был довольно прими­тивным, то он на южнорусский диалект переселенцев почти не повлиял. Позднее предков армян чуть не истребили пришедшие с севера урарты. Они приняли их за «дасью». Потом правда всё утряслось, оба арийских народа нашли общий язык. В едином союзе они сражались против Ас­сирии... И когда в VII веке до н.э. скифы всё-таки разорили урартов, их остатки укрылись в тех же горах, где проживали гибридные родственни­ки. Генетическое смешение урартов с выходцами с Ханаана и породило армян, отрок. Но разве можно упрекнуть армянский этнос в каком-либо паразитизме, как, например, цыганский? Армян, несмотря на то что их генофонд отягощен явными признаками архантропа, это и смуглая кожа, и излишняя волосатость, бесспорно по духу являются чистыми ариями. На базаре их столько же, сколько нас русских. Они, бесспорно, народ­труженик. Жизнь за счёт присвоения готового в среде армян никогда не поощрялась. А какие у армян прекрасные сказки! Ты их читал?

– Пока не довелось.

– А ты почитай... Хочешь понять народ, прочти его сказки. Знаешь, почему у армян не победил человечности охотничье-промысловый комплекс? Потому, что они знали, кто их враг и сразу же с ним стали бороться. Евреи в Египте, благодаря жрецам Гелиополя, тоже знали своего врага и успешно его победили. Из Египта в Синайскую пусты­ню ушли труженики-созидатели, а через 42 года из неё вышли иудеи – люди, ориентированные на присвоение готового... Когда другие на­роды обвиняют евреев в паразитировании, такое надо воспринимать не как оскорбление, а как указание на недостаток. На дегенеративный пси-комплекс, и глупо на правду обижаться. Надо, наоборот, говорить спасибо. И как можно скорее что-то в себе менять...

– Это в идеале, – заметил я.

– Да, конечно, – согласился старый. – Но попробуй что-то измени, когда твою психику сформировала людоедская религиозная идеоло­гия. К тому же ты намертво прикован сразу к нескольким мощнейшим эгрегорам. О двух ты уже знаешь. Прибавь к ним эгрегор денег и эгре­гор власти. Вот такие кандалы, отрок.

Старый на несколько минут замолчал, а потом добавил:

– Думаю, когда-нибудь евреи поймут, для чего они созданы и с ка­кой целью их используют. И во что это для них, после захвата на Зем­ле власти, может вылиться. Примером тому может служить поведение Сталина. Именно они привели его к управлению.

–  А потом стали что?

–  Не нужны. Можешь сказать почему?

– Потому что эпоха разрушения в России закончилась. Настало время созидания. А они, все эти пламенные и самые революционные, умели только разрушать. – Что делать? Такова их природа! Все это дей­ствие охотничьепромыслового, присваивающего готовое генетическо­го комплекса «богоизбранности». Того самого, который поддержива­ется в евреях иудейской идеологией теми, кто ими «мудро» управляет.

– Я хотел бы тебя спросить, как ты оцениваешь понятие свободы воли? Что у нас на земле каждый человек имеет данное богом право свободы воли?

– Ну и вопрос ты мне задал, – поперхнулся хранитель. – Право не знаю, как тебе на него ответить? Ты же хорошо знаешь, что энергетика человека точь-в-точь копирует силовые поля, действующие во Вселен­ной, что человек по сути является микрокосмосом. Тем же богом Твор­цом, только в миниатюре. Если так, как ты думаешь, обязан он соот­ветствовать своей природе или имеет полное право жить как растение?

– Думаю, что обязан.

– Вот тебе и вся свобода воли! Ну а если он делает выбор в пользу растения? Как ты считаешь, это справедливо иметь гигантский по­тенциал возможностей к созиданию и ими не пользоваться? Понятие свободы воли или право выбора надо понимать не по-христиански, не поиудейски и не приземленно. Это вселишь добровольное реше­ние человека быть богом. Да, я не оговорился, стать в рамках сво­их возможностей в материальном плотском мире не тем, кем ты являешься на самом деле, но не по принуждению, а добровольно... Выбор дается один, но добровольный и осознанный. Другие пути, конечно, разрешены, но они заканчиваются тупиком, приводят к ско­рой смерти и новым воплощениям. И так будет идти до тех пор, пока человек, наконец, не осознает, что имеет единственный выбор стать богом.

– Так выходит по большому счету, свобода воли и право выбора иллюзия? – удивился я.

– Конечно, – усмехнулся хранитель.

– Ну у тебя и рассуждения! Право, не знаю, что и думать? Получа­ется, что везде рамки?! Понятие воли абстрактно...

– И в созидании, и в разрушении оно вполне конкретно. Но в на­стоящую эпоху во время построения новых миров, творцу нужны со­зидатели, а не разрушители. А потом, что такое воля? Не что иное как желание, поэтому и говорят добрая воля или злая...

Рассуждение ведуна относительно свободы воли в моем сознании никак не укладывалось ...Что-то все-таки недопонимал... Но несмотря на это в глубине души я был с ним согласен. Человек имеет право на свободу воли, но на позитивную... На берегу, прощаясь со мной, ста­рый вдруг спросил:

– Ты не сможешь приехать зимой, отрок? Тебя на «буране» Сергей Борисович подбросит. Я пообещал знахарю, что в зимние праздники я обязательно к нему вырвусь, на том мы с ним расстались...

Незаметно пролетела осень, за ней пришла долгожданная зима, но как назло в декабре на целый месяц меня отправили в командировку. За первой командировкой последовала вторая. Так мой зимний визит к старому и не состоялся. На душе было скверно еще и от того, что в Кремле начались перестановки. Умер Л.И. Брежнев. На его место при­шел один из избранных – лютый враг диссидентов – Андропов. Как он себя поведет, было неясно... Хотел было вырваться на Конду весной, но опять получился сбой – надо было заменить срочно уехавшего к больной матери сотрудника, поэтому на пасеке у старика я появился как всегда в конце лета.

Хранитель мне искренне обрадовался. От моих оправданий он от­махнулся. Дескать, ну не получилось, что из этого? Всякое в жизни бывает. Главное, что жив и смог вырваться. Да еще на целый отпуск! На мой вопрос о смерти Брежнева он сказал:

– Убили, гадюки! Травили его давно. Крепкий был мужик! И не­плохой... А теперь начнется, отрок, смута... Вернее, она уже началась...

 – С чего ты взял? – изумился я.

– С того, что вижу, юноша. Полуеврей Андропов своих кинул. Они привели его к власти, но получили облом, поэтому он не жилец. Скоро хоронить будем.

– А почему ты решил, что новый генсек не жалует избранных?

– Да потому что он взялся за укрепление державы, а не за ее раз­рушение. Значит генсек оперся в своей внутренней и внешней поли­тике на русских... Тут все видно и невооруженным глазом. Не знаю, кто придет после него? Может и русский, но и он долго не протянет... Слишком сильна оппозиция. Пятая прозападная колонна в стране про­никла во все сферы власти! Это конец, Юра! От силы 6-7 лет и ты увидишь, что будет.

Старик оказался прав. Все, как он говорил, так и произошло. Но тогда словам хранителя не хотелось верить. Где-то в душе жила надеж­да, что все устроится и все будут счастливы. Второй мой отпуск у ве­дуна пролетел также быстро, как и первый. Не успел я приехать, а уже надо было собираться назад – ждали на работе... Понятно, что уезжать не хотелось. Тем более что мои занятия по освоению концентрации шли успешно. Еще бы месяц, от силы два, можно было бы начинать освоение первой ступени сверхконцентрации... А это уже серьезно. Но жизнь вносила свои поправки и ничего с таким ходом вещей нельзя было поделать. Когда до моего отъезда осталось всего три дня, я заме­тил, что ведун чем-то озабочен. Иногда он подолгу стоял на крыльце своего дома, всматриваясь в голубую дымку тайги, и о чем-то думал. Часто я замечал, что он меня как бы не слышит и отвечает на мои во­просы больше интуитивно, чем осмысленно.

– Ты можешь мне объяснить, что с тобою происходит, – спросил я его прямо.

– Кто-то постоянно над домом снимает мою защиту, – сказал нарас­пев старый. – Кто-то очень сильный и я его не знаю... Думаю, что тебе пора уезжать. Давай соберись, завтра я тебя провожу. Не обижайся, от­рок, так надо! – старик говорил серьезно и в глазах его стояла тревога.

– Мысленно я тебя провожу, но и сам не будь иждивенцем, кое-что ты уже можешь, поэтому о ментальной защите не забывай. Она тебе скоро по-настоящему станет нужна. Когда все утрясется, я тебя позову.